Нет, работать он уже вряд ли будет. Охранник, приставленный к Вере, присылает два снимка, сделанных через окно.

Вера в гостиной, на чертовом ковре. Аккуратная девичья попа затянута в лосины, а грудь скрывает лишь кусок короткой майки. И вся эта убойная фигурка то сворачивается, то разворачивается в таких позах, которым позавидует Камасутра.

Млять!

Пахомов даже так, глядя всего лишь на фотку, заводится.

Мелькает мысль, что пора навестить любовницу. Но нет. Пахомов час назад уже принимает решение, что любовница у него новая. Молоденькая. Вредная до зубовного скрежета. И красивая. И звать ее — Вера.

— Перенесите встречи на завтра, — отдает Пахомов распоряжение секретарю.

— На сегодня у вас больше ничего важного нет, — сообщают Платону.

Что ж, вот и прекрасно все складывается.

— Пусть подают машину, — принимает решение Пахомов.

Платон спускается в лифте на первый этаж. На паркинге перед зданием уже ждет водитель. По пути к выходу подчиненные здороваются, Платон кивает в ответ. А сам думает о том, что нужно как-то иначе строить отношения с Верой. Конфликт нужно сгладить. Вот только как?

Пахомов вздыхает. На ум приходит лишь один способ. Что там девочки любят? Цветы, конфеты, брильянты?

***

ГЛАВА 6

Пахомов переступает порог собственного дома. У мужчины на данный момент всего два желания: есть и заняться сексом. Можно в любом порядке. Зверский голод одолевает Платона вот уже полтора часа. И не понятно, какой голод сильнее.

Веры нигде нет. На первом этаже тихо. Пахомов идет на поиски девчонки, оставив букет в кабинете, куда приоткрыта дверь. Второй этаж тоже пуст. На всякий случай Платон проверяет спальни.

В его комнате царит идеальный порядок. Из вещей — только его собственные, ничего того, что может принадлежат Вере. Значит, чертовка перенесла свое имущество в гостевую спальню?

Да, так и есть.

Пахомов без стука вламывается в комнату. Пустой чемодан стоит в углу. Стопка одежды сложена в шкаф, а туалетные принадлежности в ванной на полках.

Эта картина дико бесит. Ведь Пахомов ожидает увидеть абсолютно не это. Да что уж! Он уже привык к тому, что Вера спит в его постели, рисует зубной пастой на его зеркале и раскидывает его шмотки по ковру.

Нет, надо все вернуть, как было.

Но после. Сначала Платону нужно найти Веру. Охрана сообщила бы, если бы девчонка куда-то уехала. Значит, она здесь, в доме.

Либо на улице, на террасе, либо на цокольном этаже.

Платон резво сбегает вниз по лестнице, смотрит через окна на улицу. Нет, девчонки и там нет. Значит, остается последний вариант.

Пахомов сбрасывает пиджак и оставляет его на спинке дивана. Туда же улетает и галстук. И пока спускается на этаж ниже, подворачивает рукава рубашки.

Должно быть, Вера плавает в бассейне. Эта мысль невероятно бодрит. Что ж, девочка решает проверить его выдержку? Ну вот, нет у него выдержки. У него крайне слабые нервы. А еще мужчине необходимо проверить и убедиться, действительно ли Верины губы сладкие на вкус. Эксперимента ради. Да и в профилактических целях.

Платон не ошибается. Вера плавает, рассекает воду ровными движениями рук.

На несколько секунд Платон подвисает, наблюдая за тем, как уверенно двигается малышка.

— Интересно бы засечь время. Наверняка, идет на рекорд, — доносится веселый голос брата.

Платон не спешит оборачиваться к Сане. Ему хочется если не двинут братишке по зубам, то, как минимум, вышвырнуть его из дома. Ну вот не в тему же он заявился! Совсем не в тему! У Платона иные планы на вечер. И в них никак не фигурирует присутствие младшего брата.

— О, Саня! Привет! — Вера подплывает к бортику, цепляется за поручни и выходит из воды.

— Тебе пора, Саня, — негромко говорит Пахомов и берет в руки женский халат, чтобы укутать в него Веру.

— Чего это? Я только приехал! — хохочет мелкий засранец и проворно подлетает к шезлонгу с полотенцем.

— Спасибо, Саш, — кивает девчонка, полностью игнорирует присутствие Платона и халат в его руках. Зато принимает полотенце от Сани и начинает вытираться. — Классно, что ты смог приехать. Хочешь, я приготовлю ужин?

— Я хочу! — рявкает Пахомов.

— Да не, я в городе успел перехватить, — отмахивается младший брат. — А вот чаю я бы выпил. Как раз и тортик прикупил.

— Ну, раз никто не голоден, пойдем пить чай, — улыбается Вера.

— Что за хрень! — звереет Платон.

— Саш, передай своему брату, что ужин для него приготовила Анна Викторовна, — елейным голосом произносит Вера, — у него ведь есть руки? Пусть разогреет. Две кнопки на микроволновке даже ребенок сможет нажать.

— Стоять! — рявкает Пахомов.

Саня перестает скалиться во весь рот. Понимает, что старший брат на грани бешенства. А вот Вера, наоборот, не понимает, что играет с огнем.

Более того, ускоряет шаг и уже практически бегом, придерживая полотенце на груди, взлетает вверх по лестнице.

— Брат, полегче, — просит Саня, пропускает Платона вперед.

Пахомов не слышит мелкого. В несколько шагов нагоняет Веру и хватает ее за запястье.

— Пусти! — пытается вырваться девчонка, но Платон чрезвычайно зол. Он в ярости. Нельзя с ним так разговаривать, когда он голоден и возбужден.

Запястье у Веры влажное и холодное, потому без трудов выскальзывает из захвата Пахомова. И это злит еще больше.

Платон рывком дергает Веру на себя, та врезается в его грудь. Между ним и девушкой — плотна ткань полотенца и мокрый купальник.

— Придурок! — шипит Вера ему в лицо.

Без грамма косметики девушка выглядит еще более хрупкой, беззащитной, желанной. А взгляд испепеляет. Вот она, его Вера, дерзкая и яростная. Никогда не сдается.

И Платона сносит за секунду, за одно мгновение.

Он накрывает ладонью затылок, сжимает мокрые волосы. И ртом — жадно ловит приоткрытые губы.

Огонь, без того тлеющий в крови, вспыхивает и сжигает все мысли. Платон ничего не слышит и не видит. Только Веру, ее полыхающие праведным гневом глаза.

Он чувствует, как Вера колотит кулачками по его плечам. Пытается оттолкнуть от себя.

Но Платон уже раздвигает нежные податливые губы, врывается в сладкий ротик.

— Эй, ребята, вы не слишком-то увлекайтесь, — слышится голос Сашки.

Вера замирает и тут же пытается вырваться из рук Платона.

— Свали! — рявкает Пахомов.

— Отойди от меня! — приходит Вера в себя, но Пахомов не верит ей, совсем не свободы хочет девчонка, ведь тянется к нему, держится за плечи, послушно прогибается под его натиском.

Пахомов рывком подхватывает Веру и идет фактически наощупь.

— Саня! Помоги! — требует девчонка.

Пахомов ногой закрывает дверь кабинета и потом только опускает Веру на пол. Та собирается отпрыгнуть, но Пахомов быстрее. Будто хищник настигает свою жертву.

Немного не подрассчитав, Платон все же оступается и вместе с девушкой падает на диван.

— Твою ма-а-ать! — цедит он, вспоминая, что куда-то сюда бросает букет.

Да, точно. Острые шипы неприятно впиваются в спину.

— Больно? Так тебе и надо! — победоносно шипит Вера.

***

Полотенце сбивается, падает на пол. И теперь Вера прижимается к рубашке Пахомова своим мокрым купальником.

От давления тела к телу девичья грудь округляется, почти выскальзывает из мокрой тряпки.

Платон все это видит. Одной рукой крепко фиксирует Веру на себе. Второй — накрывает молочную кожу чуть более светлого оттенка. Ныряет глубже, касается коричневатого соска.

— Пахомов! — верещит Вера и давит ладонями в его плечи.

Но Платон не собирается тормозить. Сколько можно испытывать его вдержку? Он ведь не железный.

Пока девчонка пытается отодвинуться, Платон рывком стягивает мокрый купальник ниже, обнажив грудь. А коленями обхватывает малышку за бедра.

Ну, все, попалась!

Вера это тоже понимает. Смотрит на него, широко распахнув глаза. Щеки — пунцовые, губы раздвинуты, в глазах — жажда крови и ярость.